Язык, на котором говорят в сёлах Митаги, Митаги-Казмаляр, Джалган и Нижний Джалган в литературе известен как «татский», или же «язык татов-мусульман». Название «татский язык» также используется и для обозначения языка горских евреев. Оба языка принадлежат к татоидной группе юго-западной ветви иранских языков, однако они обладают достаточным количеством различий, чтобы считаться отдельными языками.

На данный момент идиом, распространенный на территории Республики Дагестан и известный как «язык татов-мусульман», практически не изучен и считается бесписьменным. В рамках нашего проекта производится документация этого идиома: разрабатывается письменность, составляется словарь и корпус текстов, изучаются различные аспекты грамматики. Кроме того, проводится ряд мероприятий по созданию контента для языкового сообщества совместно с носителями языка.

Долгое время на территории современного Южного Дагестана в качестве лингва франка использовался азербайджанский язык (< огузская (юго-западная) группа < тюркские). Митагинский и джалганский идиомы подверглись значительному влиянию азербайджанского языка в результате длительных языковых контактов. В рамках проекта также исследуются особенности азербайджанского языка в Дагестане и изучаются как лексические заимствования, так и калькированные конструкции, возникшие в результате языковых контактов.

1. Самоидентификация

Жители сёл Джалган и Нижний Джалган используют самоназвание «персы», «фарсы». Однако в советское время жителей этих сёл в паспортах в графе национальность записывали азербайджанцами, поэтому первая реакция некоторых респондентов на вопрос о самоидентификации звучит как «мы считаемся азербайджанцами». При этом некоторые респонденты действительно считают себя азербайджанцами, в то время как другие указывают на то, что это не соответствует действительности, и предпочитают называть себя персами. Этноним «таты» в качества самоназвания, как и название языка — «татский язык», не используются. Носители считают, что эти термины относятся только к горским евреям. Свой язык джалганцы называют «персидским», «фарси», «фарсидским» и «джалганским». В то же время термин «джалганец» респонденты воспринимают не как название национальности, а как обозначение места жительства (в то время как в Азербайджане некоторые носители татоидных идиомов образуют этнонимы от названий населенных пунктов, где проживают, см. [Suleymanov 2020]).

Джалганцы (как и митагинцы) считают себя и горских евреев, которых называют татами, разными народами. При этом некоторые из опрошенных носителей отметили, что считают и жителей сёл Джалган и Митаги разными народами. В то же время часть респондентов, напротив, отмечает, что не только джалганцы и митагинцы — представители одного народа, но и жители близлежащих азербайджаноязычных сёл (Рукель, Бильгади и др.) настолько близки по культуре и традициям, что их всех можно считать одним народом.

Суждения жителей сёл Митаги и Митаги-Казмаляр также различаются. Как и джалганцы, они используют этнонимы «персы», «фарсы», а свой язык называют «персидским», «фарси», «фарсидским» и «митагинским». Однако у митагинцев есть существенное различие с джалганцами в их отношении к использованию терминов «таты», «татский язык». Часть митагинцев использует их в качестве самоназвания и считает нейтральными, а часть носителей считает этноним «таты» некорректным. Также, в отличие от джалганцев, опрошенные нами митагинцы не называют себя азербайджанцами и не относят этот этноним к своей культуре. В сознании некоторых митагинских респондентов названия «персидский / фарсидский язык», «фарси» существуют как зонтичный термин или гипероним, объединяющий в себе близкородственные иранские языки: фарси в Иране, таджикский, татоидные языки.

Что интересно, все упомянутые выше названия носители языка, как правило, не используют в процессе общения на родном языке. В процессе ежедневной коммуникации джалганцы называют свой язык зуһуму, а митагинцы — зуjму, что дословно переводится как «наш язык».

2. Взаимопонятность

Согласно данным лексикостатистики, процент совпадений в базовой лексике митагинского и джалганского идиомов с северными и центральными татскими идиомами Азербайджана составляет не более 89%, в то время как сходство джалганского и митагинского между собой по данному методу оценивается в 96% (см. об этом [Коряков 2023]). В связи с этим и с нашими социолингвистическими данными, касающимися самоидентификации, нам кажется наиболее корректным использование в отношении изучаемых идиомов обозначения «митаги-джалганский язык» вместо устоявшегося ранее в лингвистической литературе термина «татский язык». Митагинский и джалганский идиомы мы считаем диалектами этого языка.

И джалганцы, и митагинцы указывают на различия между своими языковыми вариантами. Также носители отмечают, что порой эти различия приводят к нарушению взаимопонятности, вплоть до того, что значительная часть опрошенных носителей считает джалганский и митагинский вариант разными языками. Субъективно носители оценивают взаимопонятность диалектов в 80%. Также был задан вопрос о взаимопонятности изучаемых диалектов и родственного им горско-еврейского татского языка (или же джуури). Субъективная взаимопонятность митаги-джалганских идиомов и джуури значительно меньше, чем между изучаемыми диалектами, что ожидаемо коррелирует с данными лексикостатистики. При этом, что интересно, джалганцы утверждают, что джуури имеет больше сходства с митагинским вариантом, чем с джалганским, а митагинцы, напротив, считают джуури более похожим на джалганский, чем на митагинский.

3. Владение языком и межпоколенческая передача

Социолингвистические характеристики изучаемых идиомов заметно различается: в числе прочего, наблюдаются внутридиалектные различия по населенным пунктам.

Село Джалган можно назвать мононациональным. Джалганский вариант митаги-джалганского языка используется повсеместно: и при внутрисемейном общении, и как язык коммуникации между односельчанами в общественных местах. Исключением является школа: в связи с формальными требованиями язык общения на уроках — русский, однако, согласно наблюдениям носителей, и во время перемен русский язык доминирует. Результаты включенного наблюдения показали, что в ряде семей в Джалгане митаги-джалганский язык используется и при общении с детьми дошкольного возраста. При этом носители отмечают, что в отдельных семьях есть тенденция к выбору русского языка вместо джалганского при общении с младшими детьми. В настоящее время в Джалгане азербайджанский язык преподается в школе в качестве родного. Многие носители отмечают, что освоили азербайджанский уже в школе, не сталкиваясь при этом с ним в повседневной жизни. При этом, по воспоминаниям носителей, их родители, бабушки и дедушки зачастую хорошо владели азербайджанским и использовали его как язык межнационального общения.

В Нижнем Джалгане (осн. в 1960 г.) проживают как переселенцы из верхнего села, так и другие народы. В связи с этим русский язык доминирует в большинстве сфер, постепенно вытесняя митаги-джалганский из сферы внутрисемейного общения. Многие дети младшего возраста в селе говорят на родном языке с использованием большого количества русских заимствований.

Село Митаги, в отличие от (верхнего) Джалгана, не мононационально и не моноязычно. В селе говорят не только на митагинском диалекте митаги-джалганского языка, но и на азербайджанском языке. Респонденты отмечают, что в селе много смешанных семей, в которых жена — азербайджанка, причем, как правило, из села Рукель. В таких семьях азербайджанский язык, как правило, доминирует, и дети (как старшего, так и младшего возраста) владеют им лучше, чем митагинским. Также отмечается, что многие школьники из митагинских семей переходят на азербайджанский при общении с одноклассниками. Включенное наблюдение также показало, что некоторые представители старшего поколения также переходят на азербайджанский язык в общении внутри семьи, если в семье появляется носитель азербайджанского языка. Таким образом, в селе Митаги наблюдается постепенный языковой сдвиг в пользу азербайджанского. В то же время наблюдается формирование новой тенденции к доминированию русского. Так, включенное наблюдение показало, что в некоторых семьях взрослые стараются обращаться по-русски к детям дошкольного возраста. При этом многие люди в возрасте более 75 лет не владеют русским и по-прежнему используют азербайджанский в любой ситуации межнационального общения.

Что касается азербайджанского языка в г. Дербент, он активно вытесняется русским языком. В Дербенте традиционно азербайджанцы компактно проживают в «магалах» — исторической части города, где ранее располагался рынок и продавались товары, поставляемые по Великому шелковому пути, и куда съезжались люди не только со всего города, но и из окрестных сёл. В этой части города на настоящий момент азербайджанский язык наиболее сохранен. Включенное наблюдение позволило установить, что среднее и старшее поколение использует азербайджанский и внутри семьи, и при общении с соседями, и в общественных местах на территории магалов. Однако языковые компетенции младшего поколения позволяют говорить о намечающемся языковом сдвиге в пользу русского языка. Так, многие учащиеся старших классов (ориентировочно 16-18 лет) владеют азербайджанским и говорят на нем, более младшие подростки (ориентировочно 11-14 лет) понимают азербайджанский, но с трудом говорят на нем или не говорят вообще, а многие дошкольники и младшие школьники не понимают азербайджанский и владеют только русским языком. Такая ситуация наблюдается не только в смешанных, но и в мононациональных азербайджанских семьях, причем вне магалов вытеснение азербайджанского языка произошло еще раньше.

4. Языковые идеологии и отношение к языку

Согласно результатам опроса, в каждом языковом сообществе (джалганском, митагинском, а также в сообществе дербентских азербайджанцев) наблюдается позитивное отношение к многоязычию и языковому многообразию, присутствует запрос на поддержку и развитие родного языка. В то же время часть носителей азербайджанского языка в г. Дербент придерживается точки зрения, что поддержка местного варианта азербайджанского языка, с одной стороны, затруднительна, а с другой — малоэффективна, ср. «момент уже упущен, язык обречен».

В этом разделе мы сосредоточимся на различных практиках, формирующих отношение к родному языку и языкам соседей.

В селе Джалган респонденты отмечают следующую особенность языковой политики внутри своего сообщества: традиционно в Джалгане в межнациональных браках было принято использовать именно джалганский диалект. То есть, если невеста родом из другого села, она должна была как можно скорее выучить местный язык. Для этого все обращенные к ней реплики и разговоры в ее присутствии велись на джалганском, а ее реплики на родном языке игнорировались. По словам носителей, нескольких месяцев хватало для освоения джалганского на бытовом уровне. В настоящее время сохраняется тенденция к использованию джалганского диалекта для внутрисемейного общения в смешанных браках, однако описанная выше практика больше не носит массовый характер, и существуют смешанные семьи, где языком внутрисемейного общения стал русский.

В селах Митаги и Митаги-Казмаляр, по словам носителей, такой практики не было. Изучение митагинского варианта поощрялось, но не считалось обязательным для женщин из других селений. Как рассказал один из респондентов, для освоение местного языка семья могла попросить невестку вникать в разговоры старших и по возможности поддерживать беседу, но не более того. При такой системе для успешного освоения языка требовалось 2-3 года. В связи с более мягкой языковой политикой и повсеместным распространением азербайджанского как лингва франка многие смешанные семьи (включая старшее поколение) в конечном счете переходили на азербайджанский, если невестка владела этим языком. Этот процесс продолжается до сих пор.

Носители митаги-джалганского языка отмечают, что азербайджанский язык по-прежнему пригождается им в качестве языка межнационального общения на рынке, поскольку в некоторых случаях (при коммуникации с более пожилыми людьми) использование азербайджанского позволяет выразить мысль более точно и быть быстрее понятыми, то есть, обеспечивает успешную коммуникацию. В некоторых случаях использование азербайджанского языка выступает неким культурным маркером и позволяет приобрести товары по более выгодной цене.

В большинстве случаев местным сообществам не свойственен языковой пуризм. В глубинных интервью среди джалганцев и митагинцев мало кто отмечает случаи, когда он / она получал(а) бы замечание за неправильное использование языка, или же делал(а) бы кому-либо такие замечания. Носители подчеркивают, что язык им нужен в первую очередь для успешной коммуникации, а не как маркер принадлежности к сообществу. Это имеет несколько следствий. Во-первых, часто говорящие не замечают, как переключаются между языками и не контролируют этот момент, инициатива полностью принадлежит собеседнику. Во-вторых, в настоящее время во всех локальных сообществах доминирует установка о необходимости использования русского языка в присутствии представителей других народов: использование языка в присутствии человека, не понимающего этот язык, многие считают проявлением неуважения к человеку и его культуре.

В противовес сказанному выше, некоторые азербайджанские подростки и молодежь (около 17-20 лет) отмечают доминирование азербайджанского языка в школе во внеучебное время, а также отсутствие табу на разговор на родном языке в присутствии людей, которые им не владеют.

Особенностью сообщества является то, что дербентские азербайджанцы привыкли ориентироваться на литературную норму. Все опрошенные носители оценивают различие дербентского и литературного азербайджанского как значительное и порой затрудняющее коммуникацию. При этом внутри сообщества транслируется установка, что всё, что отличается от литературной нормы — неправильное, испорченное и искаженное. Некоторые носители противопоставляют свой родной диалект и «культурный азербайджанский» / «настоящий азербайджанский», то есть, литературный вариант.

В отличие от митагинского и джалганского сообществ, в интервью дербентские азербайджанцы зачастую упоминают замечания, связанные с использованием языка, которые они делали кому-либо или же, напротив, получали от кого-либо. Так, наиболее частотным является замечание вида «ты так плохо / неправильно говоришь на азербайджанском, что лучше не говори на нем вообще». В ситуации видео- / аудиозаписи некоторые носители стараются нормировать свою речь, приближая ее к литературному варианту. В то же время носители ощущают чужеродность литературной нормы и сравнивают ее изучение с изучением иностранного языка.

Многие носители отмечают связь между языковым и этническим сообществом Дербента и Баку: как многочисленные короткие поездки, так и браки. Некоторые респонденты отмечают, что их принимали либо за носителей лезгинского языка, а отличия дербентского варианта от литературной нормы трактовали как ошибки, либо же называли неграмотными. Таким образом, они скорее склонны характеризовать отношение к дербентскому варианту азербайджанского со стороны носителей бакинского варианта как негативное.

В силу исторических причин говоры сёл Дербентского района еще сильнее отличаются от литературного азербайджанского, чем дербентский вариант. Городские жители в целом также демонстрируют скорее негативное отношение к этим особенностям. Ниже приведены цитаты носителей дербентского диалекта: «дербентский мне не нравится, а сельский вообще противен», «мы подшучивали над сельскими, что у них деревенский акцент; наш язык культурнее».

5. Сферы использования языка

Все опрошенные носители отмечают, что им хватает языковых средств родных идиомов для того, чтобы выразить любую мысль и поддержать разговор на любую тему. В то же время многие носители отмечают проблемы с записью слов и выражений на изучаемых языках.

Согласно конституции, «татский и азербайджанский языки имеют свою письменность и функционируют как государственные». Традиционно, как было сказано выше, под термином «татский язык» понимаются два отдельных языка: горско-еврейский (джуури) и язык татов-мусульман (митаги-джалганский). Однако митаги-джалганский язык является по сути бесписьменным, поскольку его фонемный состав ранее не изучался; он не имеет литературной традиции и нигде не преподается. Тем не менее, носители используют его при общении в мессенджерах как в виде голосовых сообщений, так и в письменном виде, записывая текст с помощью кириллических символов без какой-либо единой системы записи, интуитивно.

Старшее поколение носителей азербайджанского языка изучало письменность на основе кириллического алфавита, тогда как в современных школах азербайджанский изучается в латинской графике. Некоторые носители среднего и старшего поколения подчеркивают, что практически не понимают латинскую систему записи, тогда как младшее поколение отмечает, что им неудобна кириллическая. В мессенджерах носители предпочитают голосовые сообщения.